– Ждут за воротами.

Глава 8. Конец охоты

…Ехали довольно быстро: «воздушная дорожка» сбоев не давала, а кони уже притерпелись к раздражающей, но, вне всякого сомнения, полезной магии. Гвардейцам это тоже нравилось. Агер попытался пошутить на тему того, что неплохо бы в каждый отряд поставить по магу, чтобы не приходилось лошадей калечить и самим мучиться, но поддержки не нашел и умолк. Впрочем, я-то как раз была с ним солидарна: даже слабенький маг в боевом отряде может избавить спутников от массы неприятностей. Я не говорю о стычках с врагами (хотя и там маг незаменим – может прикрыть от стрел, может залечить рану), но даже в том, что касается бытовых мелочей вроде такой вот «дорожки» над опасным местом, обеззараживания воды, если не в чем ее вскипятить или нельзя разжечь костер… Увы, тут все же нужен маг широкого профиля, а их слишком мало, чтобы так распылять их умения. Коллегия придерживается мнения, что каждый должен заниматься своим делом: маг-медик – лечить, боевой маг – воевать и так далее. Совершенно не в ее интересах выпускать в мир таких вот… способных решать много разных задач. Это мне было хорошо знакомо, о том же говорил Наор, чтобы ему на том свете (или куда он угодил после смерти) икалось… Сложившийся порядок вещей изменить сложно. Да и нужно ли?

Я отвлеклась на размышления, а когда вернулась к реальности, мы уже подъезжали к деревне – она оказалась совсем близко, не больше полутора весс. Пришлось развеять «дорожку»: не хватало еще, чтобы кто-нибудь увидел нашу парящую над землей кавалькаду и переполошил всю деревню… Пусть деревенские ложатся рано, но непременно найдется кто-нибудь, страдающий бессонницей!

Мы высматривали хоть какой-нибудь дом, где теплился бы огонек за закрытыми ставнями, когда я вдруг резко осадила кобылу.

– В чем дело? – Лауринь завернул жеребца, тревожно всматриваясь в мое лицо, но я жестом велела ему замолчать.

Подтолкнула каблуками кобылу, поравнялась с ним, сказала сквозь зубы:

– Он рядом, Лауринь…

– Кто? Бакко? – не понял он.

– Тот, кто вызвал Гончих, – я передернула плечами. Отвратительное все же ощущение! – Или в этой деревне, или где-то совсем недалеко…

– Так может…

– Сперва найдем вдову, – перебила я. – След яркий, я его не потеряю. Лауринь…

– Да?

– Он не должен быть таким ясным, – сказала я медленно. – Времени с момента гибели нейра Ильзора прошло достаточно, след бы уже потускнел. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Он призывал свору снова? – негромко сказал Лауринь.

– Похоже на то… – Я повыше подняла воротник. – Ладно, разберемся. Знаете, мне надоело кружить по улицам. Стучите в любые ворота, дворов тут немного, наверняка все друг друга знают!

Увы, имени вдовы, у которой жил во время отсутствия хозяина Бакко, в имении нам никто не смог сообщить. То ли не знали, то ли просто не хотели говорить. Скорее, первое. Вряд ли ушлый Бакко был очень уж откровенен со слугами из поместья, а те наверняка воротили нос от деревенщины: как же, они давным-давно допущены в господский дом, а этот откуда взялся?

Оставалось только искать…

На громкий стук в ворота (дом был добротный, двор большой, забор высокий, крепкий, за ним брехали сторожевые псы, по ночному времени спущенные с цепей; не иначе, тут жил сам староста), высунулся заспанный малец, услышал приказ отворить, увидел аж троих гвардейцев верхами, да вдобавок непонятную женщину с огоньком у левого плеча, ойкнул и пропал из виду. В доме зашумели, в окнах затеплился свет, кто-то, похоже, побежал сажать собак на цепь. Наконец, залязгали засовы, ворота приотворились. Нам предстал, видно, сам хозяин дома – высокий могучий бородач в медвежьей шубе, накинутой на исподнее, с фонарем в руке. За его спиной маячило несколько крепко сбитых парней с топорами, наверно, сыновья или работники.

– Капитан королевской гвардии Лауринь, – отрекомендовался Лауринь. – Нам необходимо задать вам несколько вопросов.

– Что ж на ночь глядя… – протянул бородач, недоверчиво глядя на нас. Вид форменной одежды его, видимо, успокаивал, но сам факт ночного визита, наоборот, пугал. Не любят деревенские тех, кто шастает ночами, и правильно делают.

– Дело не терпит отлагательств, – Лауринь спешился, его примеру последовали гвардейцы. Я продолжала наблюдать за этой сценой с лошадиной спины. Предпочитаю иметь хороший обзор на тот случай, если крестьянам вдруг вздумается взять гвардейцев в топоры. – Вы?..

– Староста я здешний, – бородач нахмурился. Надо же, я угадала! – Ивоком кличут…

– Почтенный Ивок, – я заставила кобылу шагнуть вперед, развернуться боком, – у вас в деревне, вижу, принято держать гостей за воротами на морозе? Да еще тех, кто не из праздного любопытства пожаловал, а по заданию Его королевского величества? Однако и нравы же у вас!..

Ивок нахмурился.

– Ах да, я не представилась, – холодно улыбнулась я, заставив огонек-спутник вспыхнуть ярче. – Независимый судебный маг Флоссия Нарен. Вы, может, все-таки позволите нам войти? Холодно на улице, знаете ли, мы устали, а вы, вижу, в одних подштанниках…

Ивок отступил назад. Я знала, что на деревенских слово «маг» обычно действует гипнотически, и беззастенчиво этим пользовалась.

– Ну так… – пробасил староста после заметной внутренней борьбы. – Прошу извинить, госпожа маг, если что не так… Просто оно как-то…

– Прекрасно понимаю, – кивнула я, спешиваясь. – Ночные визиты до добра не доводят, но уж простите, выхода иного нет. Да мы ненадолго. Несколько вопросов, и можете снова ложиться спать, почтенный Ивок.

– Коли так… – староста сделал своим парням знак, и те расступились. – Заходите, госпожа маг, и вы, господа. Уж не обессудьте, в доме не прибрано, спали все…

– Ну что вы, мы прекрасно все понимаем, – усмехнулась я, бросая поводья Трейсу. Этим двоим придется подождать во дворе, заодно за лошадьми присмотрят. – Куда идти-то?

– Сюда, сюда, – указал Ивок. Покосился на Трейса и Агера, спросил вполголоса: – А эти господа как же?

– Я ведь говорю – мы ненадолго, – приторно улыбнулась я, входя в сени. В доме было жарко натоплено, душно. – Господа во дворе обождут.

– Ну так… – староста провел нас в большую горницу, водрузил свой фонарь на стол.

Я притушила огонек-спутник, чтобы не мешал, уселась без приглашения на лавку. Лауринь последовал моему примеру.

За стенкой кто-то копошился, тканая занавесь, отделявшая это помещение от других вместо двери, колыхалась – видно, домочадцы Ивока изнемогали от любопытства и страха одновременно.

– Чего изволите, господа хорошие? – спросил староста, строго поглядывая на нас и поглаживая бороду. Видно, в доме ему было уютнее, чем на дворе, да и то, выскочи на мороз в подштанниках…

– Всего несколько вопросов, – произнесла я, небрежно крутя в пальцах ар. Не люблю такие методы, но время сейчас было дороже золота. – Первое. Знаком ли вам некто Бакко Рин?

– Бакко? – мохнатые брови старосты поползли вверх. – Так конечно… А нешто натворил чего-нибудь?

– Откуда вы его знаете? – проигнорировала я его вопрос.

– Так вечно тут ошивается, – ответил староста. Видимо, у него немного отлегло от сердца. – Сам-то он не из нашей деревни родом будет, подальше немного жил… А потом его нейр Ильзор в услужение взял. Бакко тут и прижился, видно, чтобы под рукой всегда у хозяина быть, чуть нагрянет в наши края… – Староста помолчал, погладил бороду, добавил раздумчиво: – Родни у него тут нет, так он у бабы одной пристроился. Муж у ней помер, одной тяжело по хозяйству, ну Бакко и помогал… Все уж его за ейного мужа считать начали, ее сынок его папкой кличет… А что, – снова спросил Ивок, – правда натворил чего?

Я не ответила, продолжая крутить в пальцах монету. Мой расчет оказался верен: своего бы староста так просто не сдал, но Бакко был пришлым, да еще ставил под угрозу безопасность деревни, так что его моментально выдали с потрохами…